По сравнению с напряжением и тяжестью на территории Баочжоу Бачжоу истинная граница реки Джума такая же длинная, как и есть.
Большая река разделяет север и юг.
Два берега реки — самая плодородная земля, но на протяжении веков они никогда не были хорошей землей, потому что всегда были полем битвы военных стратегов и никогда не прекращали боевых действий.
Например, сейчас все флаги по обе стороны реки, а густонаселенные лагеря ни в чем не повинны, в них проживают не менее десятков тысяч человек.
В это время грянул весенний гром, дождь падал, как фасоль, с неба, и в мгновение ока обе стороны берега покрылись водной мглой.
Самый крупный сержант батальона Хэнани был полон сержантов. Все они были топ-шлемниками, и Бобы все еще были на доспехах, но сержанты оставались неподвижными, словно каменные резные фигуры.
Завесу стана подняли, и дождь смог увидеть внутреннюю часть головы. Он также был бронированным. Посередине, с официальной стороны, сидели серебристые доспехи. Красный плащ особенно привлекал внимание, но он был темным и невидимым. Шумный, кажется, о чем-то спорит.
"Так что, это."
Нежный и величавый голос пронзил дождь и туман, и шум в счете исчез.
«Тридцать тысяч солдат и лошадей были выведены, и люди в трех графствах виновны в грехе».
В аккаунте воцарилась тишина, а дождь за счёт хлестал.
«У миссис и сына мира много машин скорой помощи». Раздался голос чиновника. «В общей сложности более 100 000 человек были благополучно эвакуированы».
«Но есть еще много людей, которых нужно охватить». Голос Вэньруна сказал: «30 000 солдат и лошадей были отозваны, а народ Цзинь наводнен людьми, и они не могут это остановить».
В аккаунте снова повисло молчание.
Броня скрипнула, и чиновник встал и принял форму горы.
«Не всегда можно так смотреть на существ. У них нет помощи, так давайте поможем». В аккаунте прозвучал теплый и мягкий голос.
Звук не падал, а люди в аккаунте задели колени и присели на корточки.
"обещать!"
Звук похож на гром.
Когда погода приблизилась, дождь стал меньше. Глаза золотого солдата, стоящего в обсерватории на другом берегу реки Джума, были яркими и торопливыми.
Мгновение спустя в батальоне произошел переполох, и в обсерваторию в толпу элитных и свирепых Цзиньбинов ввалился мужчина с дородным и величественным мужчиной в золотых доспехах.
«Дапенг Ван! Дапенг Король!»
Это золотой король Дапенг Ван Туову.
Дождь прекратился. В сумерках и тумане тянется противоположный лагерь, движутся десятки тысяч солдат и лошадей. Если горы движутся, как земля, они хорошо организованы и нет суеты.
«Конечно, это в лагере». Сказал Туо Юу.
«Кажется, оно отступает». С улыбкой сказал мужчина, стоящий рядом с ним.
Если Хуан Чэн здесь, он узнает, что этот человек — тот Юй Чихай, которого он видел вместе с ним.
Стоя рядом с Туову, он выглядел худым и худым.
«Десятилетие уже стерло его волю?» Туову выглядел рассерженным и «убежал».
За столь долгое время несколько раз бросалось войско, неужели ты не смеешь сразиться с ним? И все равно вам придется отступить на десять миль.
Ю Чихай улыбнулся в сторону, конечно, он бы не сказал этого, если бы был глуп.
«У короля ханьских китайцев есть поговорка, что трудно услышать одинокую пальму». Он сказал: «Император приказал вывести в отставку 100 000 солдат и лошадей с обеих сторон Востока и Запада. Как может 30-тысячная лошадь в этой части страны быть противником нашей 50-тысячной армии?»
Сказал и снова улыбнулся.
«Не говоря уже о том, что жена и сын Чэн Гогуна сейчас защищают людей от отступления в Бачжоу, а теперь солдаты отступают и теряют пограничный барьер, они в опасности».
Туову посмотрел на бежавшую туда армию.
«Это то, что ваши ханьцы называют героическим недоучками?» — сказал он, и его лицо было высмеяно.
Ю Чихай, должно быть, засмеялся.
"Это также возможность, хотя бы во имя скорого народа, вывести войска, чтобы дать отпор и защитить престиж, но и просто подчиниться воле императора, убив двух зайцев одним выстрелом", - сказал он.
Говоря об этом, я покачал головой и пожалел об этом.
«Я действительно хочу быть национальным защитником, который отказывается подчиняться. Очень грустно видеть, как он попадает в руки своего народа».
Но на его лице не было ни капли слез, но и смеяться ему не приходилось.
«Это именно так». Он улыбался и улыбался. «Но даже тогда он сопротивлялся снова и снова и безуспешно вернулся. После возвращения у него определенно не было хороших фруктов».
Туобаву сосредоточился на терракотовых воинах и лошадях, а высокий флаг медленно развевался. Вышеупомянутые слова можно было ясно увидеть, даже несмотря на то, что туман был разделен рекой, за которой следовали бесчисленные флаги, даже если это было. Плотно упакованные орудия, плотно упакованная кавалерия в униформе, а подковы гремят.
Рао — это не то направление, в котором они собираются, и Туову прыгает не от души.
Именно эти солдаты и лошади так долго блокировали его. Если бы окружающие солдаты не отступили при удобном случае, прорвать линию обороны невозможно.
Правление губернатора страны действительно не следует недооценивать.
Туобаву выслушал слова Ю Чихая и повернулся, чтобы увидеть его улыбку.
Я не могу победить такого тренера, но с помощью трюков улыбка Ю Чихая заставляет его чувствовать, что он насмехается над самим собой. Он, конечно, еще очень рад, что ему не везет в стране, но немного волнуется.
«Вы, ханьцы, действительно не умеете стрелять, они будут делать то же самое». Сказал он холодно, храпя, кажется, это может облегчить нечистую совесть.
Выражение лица Ю Чихая не такое застенчивое, как он сам.
«Король ошибается», — сказал он с уважением и искренностью. «Не ты, они».
«Я золотой человек».
Туоба Уи внезапно рассмеялся.
«Хорошо», сказал он с большим смехом. Он протянул руку и указал вперед. «Мы золотые и концентрические, и мы побеждаем на юге».
«Ваньшэн!»
«Ваньшэн!»
Цзиньбины окрестностей немедленно закричали от крика оружия, и звук всего военного лагеря начал отражаться, и волны обрушились на море, как огромная волна.
При этом крике солдаты и лошади на другом берегу реки кажутся неловкими.
.................................................. ........................
«Золотой вор снова идет!»
Четыре диких голоса закричали, сопровождаемые странным свистом и свистом, и тысячи Цзиньбинов бросились вперед, как ветер.
Это первый шок?
Ли Гожуй посмотрел на солдат, уменьшившихся вдвое, и выглядел очень спокойным.
Эти потери были намного меньше, чем в другие времена, из-за разбившейся каменной машины армии Циншань и жестоких военных действий.
Они смогли так долго оставаться на границе.
Потери потерь происходят не потому, что их солдаты будут скучнее золотого вора, а потому, что золотых воров становится все больше и больше.
«Хорошие собаки не могут избавиться от многих собак». Лэй Чжунлянь посмотрел на кричащего Цзиньбина и воскликнул:
Золотые солдаты все медленнее и быстрее, и в середине бега они разделяются на три команды, и броня блестит, и железные копыта кувыркаются, и рев кричит и кричит.
Это элита вновь прибывших, и их боевые возможности и вооружение сильны как никогда.
В глазах Лэй Чжунляня не было ни малейшего страха, он повернул голову и посмотрел в сторону.
«Похоже, что под этим боем нельзя бежать», — сказал он. «Я не ожидал, что у тебя будет шанс умереть вместе со мной».
Золотая восемнадцать выглядит холодной и холодной, если просто смотреть вперед.
«Я не умер вместе с тобой», — сказал он. «Я мертв вместе с этой женщиной, она мертва, и я должен умереть».
Лэй Чжунлянь оглянулся и не увидел этого за рецептами, но знал, что там сидит мисс Цзюнь.
«На самом деле, ей следует пойти с госпожой Ю», — пробормотал он.
Однако она снова засмеялась. Если это было так, то она была не она.
........................................
Перед рекой бросилось бесчисленное количество людей.
Тащите дом ртом, плечами и наручниками, толкая мать ребенка.
Ворота перед городом распахнулись, и офицеры и солдаты нервно смотрели вперед, призывая людей двигаться быстрее.
Кажется, нет конца долгосрочному продолжению рядов народа.
Когда команде пришел конец, это был конец. На обочине дороги стояла карета. Вокруг было больше десятка офицеров и солдат, и они нервно и нервно смотрели, оглядываясь назад.
«Мадам, никто, пойдем», — сказал Лян Чэндун.
Госпожа Юй в карете подняла занавеску.
«Не торопитесь», — сказала она. "Давайте ждать."
Все еще ожидая, Цзинь Бин может быть позади, Лян Чэндун выглядит встревоженным.
«Миссис, давайте пройдемся по городу и подождем», — сказал он.
Госпожа Юй выглядит спокойной.
«Нет, если я буду в городе, ворота здесь не откроются для этих людей». Она сказала: «По крайней мере, я все еще немного беспокоюсь о своей личности».
Она сказала, что прошла мимо кареты и посмотрела на север.
«Смотрите, здесь люди», — сказала она, указывая пальцем.
В пустыне есть две или три фигуры.
«Нельзя упасть». - сказала госпожа Юй, глядя дальше, - "не могу оправдать их приверженность".
стойко держаться.
Лян Чэндун тоже посмотрел на север и выглядел сложным.
Сможешь ли ты удержать это?
Можете ли вы подождать, пока они вернутся?
............................................
Вибрация у ног еще сильнее, а крики еще сильнее.
«Приходит еще один золотой солдат». Глядя на фейерверк, поднимающийся в воздух перед ним, Лэй Чжунлянь изменил цвет.
Оно пришло снова, и его число все еще довольно велико.
Это первые дни?
Он окинул взглядом, их лошадей и лошадей не так много, боюсь, на этот раз........
