"Директор Ву?" Мать Хун, стоявшая позади Хун Юши, выглядела удивленной: «Директор Ву Минву?»
Кажется, все таланты обратили свое внимание на тело Ву Мина.
У Мин кашлянул и сказал всем: «Я У Мин, директор Бюро общественной безопасности. Я расследую и выслушаю это дело!»
Когда Хун Юши услышал слова Ву Мина, на его лице отразились потрясение и недоверие. Мужчина средних лет в полицейской форме перед ним оказался отцом У Хунцзюня, У Мином.
Больше всего ее потрясло то, что этим делом занимался лично Ву Мин.
И отец Хуан Яру, отец Хуана, и отец Се Цзяруна, отец Се, были удивлены, когда услышали слова У Мина. Они не ожидали, что дело их дочери обеспокоит самого Ву Мина.
«Если вы расследуете пять бюро, мы, естественно, в это поверим!» Отец Се уважительно сказал с улыбкой.
Отец Хуанг тоже быстро кивнул: «Да, да!»
Чу Муюэ посмотрела на фальшивые улыбки на лицах отца Хуана и отца Се, усмехнулась и перебила отца Хуана и остальных: «Директор Ву, я только что узнала, что Хуан Яру и Се Цзяжун были одурманены наркотиками. странно.От начала до конца я ни разу не прикасался к чашкам Хуан Яру и Се Цзяжун.Более того, мои одноклассники Хун Юши дали мне все напитки.На мой взгляд,это действительно смешно!Я думаю,что это не я,скорее всего чтобы дать лекарство, но одноклассник Хун Юши, верно?»
«Я этого не делал! Чу Муюэ, ты обидел меня!» Лицо Хун Юши внезапно изменилось, он громко закричал и даже схватил Чу Муюэ руками и когтями.
Чу Муюэ подняла ногу и пнула Хун Юши, повалив ее на землю: «Хун Юши, директор Ву, вы смеете причинять людям боль! Вы не боитесь ареста?»
Хун Юши, которого держала мать Хун, покачал головой и попытался защитить себя. — Я этого не сделал. Я не принимал лекарство. Это был не я. Я никогда не прикасался к чашкам Хуан Яру и Се Цзяруна. Их напитки были всем, что они сделали сами!»
"О? Человеком, который вводил лекарство, был не я и не ты!" Чу Муюэ слегка улыбнулась, а затем повернулась, чтобы посмотреть на Хуан Яру и Се Цзяжун: «Может быть, вы двое сделали это сами?»
Теперь Хун Юши перестала кричать, но мать Се закричала: «Не плюй, моя дочь такая милая, как она могла дать себе такое лекарство!»
«Правильно, я думаю, это ты, лекарство, которое ты им дал!» Хуан Му также позвала свою дочь Хуан Яру.
Чу Муюэ пожала плечами и невинно сказала: «Тогда я не знаю! В конце концов, я никогда не прикасалась к чашке Хуан Яру. Если вы не верите в это, вы можете спросить их сами!»
У Хуан Яру и Се Цзяруна были бледные лица, и они оба подсознательно отступили назад и покачали головами.
«Очевидно, ты сделал это! Ты сделал это!» Упрямство Хун Юши состоит в том, чтобы свалить всю вину на Чу Муюэ.
Чу Муюэ беспомощно вздохнула: «Разве я не сказала это только что? Я не прикасалась к чашке в то время. Хуан Яру и другие сделали это сами!»
Виновные и растерянные Хуан Яру и Се Цзярун снова побледнели и подсознательно перевели взгляд на тело Хун Юши, их глаза, казалось, просили о помощи.
В этот момент из-за двери раздался удивленный голос: «Ах, здесь так оживленно!»
Все повернули головы, чтобы посмотреть на дверь конференц-зала, и увидели молодого человека в полицейской форме, прислонившегося к двери.
