Чжан Вэй вздохнул: «Они не знают, что ты переехал во двор. Я пошел туда, где ты обычно ходил в свой дом! Ты расскажешь мне на готическом языке Саньхэ! Боюсь, половина деревни знает ...Теперь другие остановятся, ты должен остерегаться своего дяди, а не вступать с ними в сговор..."
У Лянь Фанчжоу заболела голова, но Чжан Вэй проснулся и кивнул: «Я знаю!»
По пути Фанчжоу изменил способ произнесения некоторых слов Чжан Вэя и, наконец, успокоился, не так мрачно.
Чжан Вэй сопровождал ее обратно на территорию, но не сопровождал ее, чтобы увидеть Лю Гуцзы и Цзяна, но в швейцаре, сплетни с Ли, позволили Чжан Сюэр тайно наблюдать, если что-то не так, прийти и позвонить ей.
Есть и другие, поэтому могу сказать несколько слов о расслаблении.
Когда Фан Фанчжоу вошел, он увидел мужчину, одетого в выбеленное короткое коричневое тело цвета индиго, 34-летнего человека среднего размера, и высокую и худую женщину в красно-коричневом платье с цветочным принтом.
Квадратное лицо мужчины, смуглая кожа, широкий лоб и горизонтальные морщины на лбу глубокие, выглядят честными, но предательски, когда он улыбается; У женщины тонкие губы, заостренное лицо, большие глаза и глубокие глазницы, очень умная и чистая.
Мужчина сидел на стуле наклонно, сдвинув ноги, просто пил чай и перекусывал, его манеры были очень грубыми, а женщина улыбалась и продолжала разговаривать с Цинь, рассказывая о разных делах семьи. Резкий голос очень неприятно слышать.
Выражение лица Цинь Гуаньши почти невозможно было передать. Можно увидеть, как справиться с разницей между ними.
Он не боится иметь дело с людьми, но действительно нелегко иметь дело с людьми, которые не принимают в свои руки посторонних.
Эта бабушка такой человек, все спрашивает, надо ли ее спрашивать. Заставляя его использовать только «не знаю» и «неясно» для ответа.
Рао так, она не верит, даже спросила, не специально ли она на нее пришла?
Это забавно!
Изначально она была аутсайдером. Что это называется «присесть» на нее?
Цинь Гуаньши также отказался принимать что-либо вежливое и отказался сохранять выражение лица, трудно понять, не зная!
Затем продолжайте смотреть наружу.
Когда появился Фан Фанчжоу, он сразу это увидел, и его сердце тайно вздохнуло с облегчением.
«Девочка вернулась!» Когда Цинь Гуань прервал слова Цзяна, он немедленно встал, убежал и поприветствовал его. Он улыбнулся и сказал: «Девочка, ты можешь вернуться!»
Лянь Фанчжоу никогда не видел инцидента с Цинь Гуанем, и ему так жаль, что он утешил и улыбнулся. «Ну», он вошел в гостиную в сопровождении Цинь Гуаня.
Глаза Лю Гузи Цзяна посмотрели на дверь, и глаза их обоих сияли. Темная дорога: Если вы не видели этого несколько лет, голова этой девушки просто из воды!
Лю Гузи, который ленился и устал опираться на стул, казалось, заново вырастил свои кости. Он улыбнулся и сказал жене: «Оно вернулось!» и встал.
Взгляд Цзяна заставил его подмигнуть, он понизил голос и сказал: «Садись, садись! Давай будем старейшинами, что ты собираешься делать?»
Старейшины, вы должны выглядеть как старейшины! Только молодое поколение уважало старших, встречаясь со старшими. Ни один старейшина не вышел бы навстречу молодому поколению!
Лю Гузи внезапно понял, что чешет голову и улыбается, сел прямо и потянул одежду.
Как будто они мастера!
Щечные мышцы Цинь Гуаньке дважды дернулись, и мое сердце оплакивало Ляньфанчжоу: что за девушка такая родственница! К счастью, есть очень хорошая семья Су!
Даже Фан Чжоучжоу чувствует себя смешно, аутсайдеры — аутсайдеры, и головы их хозяев тоже аутсайдеры! Я правда не понимаю, что я хочу сделать? Отдать это Мавею? Кажется, все наоборот?
Ляньфан Чжоу Чун Цзян кивнул, слегка улыбнулся и ответил в ответ. Он сошел с вершины основной позиции и сказал: «Налейте чай, напоите маму горячим чаем и посмотрите, какие там еще закуски!» »
В наши дни эти вещи дома не ломаются, и они часто отправляются в город, когда бывают в городе. Все они куплены в городе.
Цинь Гуань Гун согласился и вышел сказать Чжан Сюэру, что Чжан Сюэр занят.
Через некоторое время вошел Чжан Сюэр с подносом и поставил чай и закуски.
Глаза Лю Гузи были яркими и яркими. Даже глаза Фан Чжоу отвернулись. Он улыбнулся и позволил Чжан Сю поставить закуски перед Лю Гуцзы. Он улыбнулся и сказал: «Пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста!"
«Добро пожаловать, пожалуйста!» О, Лю Гузи очень приветствуем.
«Можете ли вы попробовать это?»
«Очень хорошо, да!»
«Я люблю есть больше!»
«Эй, эй!»
Лянь Фанчжоу улыбнулся и склонил голову, чтобы выпить чаю.
Цзян был тайно раздражен, и атмосфера, которая наконец создалась, была полностью разрушена. Она тайно перевела глаза и недовольна Лю Гузи: «Ешь и ешь, ты знаешь, что ты можешь есть!» Свинья возрождается! Пара людей ест, я не знаю, как в душе пошутить! У этой девочки не было даже дара!
Но она очень вежливая, это хороший знак!
Цзян может думать только о пользе, насколько это возможно, и газ в его сердце немного утих.
Она даже несколько раз дала Лю Гузи посмотреть на него, но Лю Гузи только посмотрел на него и не увидел. Цзян был так раздражен, что ему пришлось откашляться и улыбнулся. «Эта закуска вкусная, но у нас с головой». Бедный, даже рис есть не могу, полный голода, где мне его есть! Вызов племянницы, шутка!"
Плачущая девочка? Даже рот Фан Фанчжоу был растянут, а я не привык называть себя Цзян.
"Верно-верно!" Лю Гуцзы наконец поднял глаза, схватил чашу и налил два чая. Рукава касались рта. Он захлопнул рот и улыбнулся Ляньфанчжоу: «Твоя тетя права, ты девочка». Богатство, помоги нам помочь!»
Цзян не мог не закатить глаза снова. Можете ли вы говорить эвфемистически? Это напрямую эффективно?
дома больше нет еды. Эй, мы оба каждый день ошеломлены, и мне хочется спать! Если ты не знаешь, что ты проститутка, боимся, что действительно умрем с голоду! Мы привыкли к двум плохим дням, и трудно быть горьким, но твоя бабушка не может тебе помочь, и твой двоюродный брат, эй, мне действительно плохо, когда я думаю об этом!
Красноречие Цзяна превосходно, и говорят, что оно полно эмоций. Он сказал, что рыдал, глотал голову и вытирал слезы.
...
