Глава 782. Семьянин (Часть 4)
Вызвали Гу Хуа, и когда он оглянулся, его лицо подсознательно опустилось, когда он увидел Гу Хуна в толпе.
Гу Панся была немного смущена, но Гу Хун вышел вперед и сердито сказал: «Гу Хуа, ты спятил? Эти двое твои кузены. Что ты сейчас делаешь?»
Гу Хуа стиснул зубы и торжественно сказал: «Они не мои двоюродные братья. Их давно исключили из генеалогического древа. Теперь они насильники и убийцы».
Гу Панься взглянула на них двоих с некоторым замешательством. Судя по всему, Гу Хун, похоже, знал Гу Хуа, и, может быть, они были родственниками?
«Какой убийца? Если они были убийцами, почему судья Ло не арестовал их тогда, и они все еще ждали, пока вы их арестуете?»
Гу Панься холодно взглянула на Гу Хуна. Прежде чем она успела заговорить, она услышала, как Лу Юань сказал глубоким голосом: «Они двое признались в этом лично перед нами. Как это может быть ложью?»
Гу Цзе пришел в себя и громко закричал: «Нет, это не так, дядя Хун, мы пошутили, мы никого не убивали, мы никого не убивали!»
"Шутка?" Лу Юань холодно фыркнул: «Вся деревня назначила тебя человеком, которого следует убить, и ты сам признал это. Ты думаешь, что простая шутка может скрыть тот факт, что ты кого-то убил?»
Он сделал паузу, а затем сказал: «Кроме того, даже если вы не убили человека, но оскорбили короля, это признает, что убийство стоит на первом месте, а оскорбление родственников императора — на последнем. Даже если вы не убийца, вы будете наказаны». все равно со смертью». Убегай, уноси».
По приказу Лу Юаня перед всеми, словно призраки, появились две фигуры: это были Чжао Бинь и Му Цин.
«Чжао Бинь, отвези главу деревни и жителей деревни в Ямень. Нам с Панксией еще есть с чем разобраться.
Двое мужчин кивнули и шагнули вперед, чтобы **** Гу Цзе и Гу Хуэй взяли на себя инициативу.
Когда староста деревни увидел уходящего человека, он поспешно последовал за ним вместе со всеми.
Гу Хуа и другие, оставшиеся позади, посмотрели на меня, а я посмотрел на вас. Какое-то время они не знали, следовать ли за ними или остаться.
Гу Хун не последовал за остальными, чтобы присоединиться к веселью, а посмотрел на Гу Хуа с гневом на лице.
Гу Хуа ничего не сказал с угрюмым лицом, но время от времени его глаза поглядывали на Гу Панься.
Ему было очень любопытно, разве эта девушка не говорила, что она внучка Гу Хуна? Почему ты не кричишь, когда видишь кого-то?
«Ты же не слышишь, что я говорю, да? Они оба бессердечны, оба.
Гу Хун отругал Гу Хуа, но холодно перевел взгляд на Гу Панься.
Как могла Гу Панься не услышать эти слова вины и стыда, но она не разозлилась и стояла там, притворяясь невежественной.
«Дядя Хун, это дедушка исключил их из генеалогического древа, потому что он сказал, что их семья виновна во всех видах зла. Кроме того, именно они двое сделали это тогда. Если бы не они , как могли люди в конце нашей деревни жить как люди и призраки?
Гу Хун сделал глоток и презрительно сказал: «Это потому, что люди в конце вашей деревни недовольны. Какое это имеет отношение к этим двум братьям? Они все одна семья. Посмотрите, что вы сделали? Теперь дайте другим знать что наша семья Гу не имеет к этому никакого отношения». Если ты убьешь убийцу, твое лицо засияет, верно?»
Гу Хуа нахмурился: «Дядя Хун, если ты сделаешь что-то не так, ты должен быть наказан. Этому нас учил дедушка. Поскольку они убивают людей, они должны расплачиваться своей жизнью».
Прежде чем Гу Хун смог снова заговорить, Гу Панься быстро прервал его: «Хорошо, Гу Хуа, ты и остальные должны сначала вернуться в конец деревни!»
"Но…"
«Не волнуйтесь, мы не нарушим данное вам обещание».
Гу Панься, естественно, знала, чего они боятся. Не боялись ли они, что староста села не пропустит их?
ГУ Хуа кивнул: «Тогда... давай вернемся и подождем новостей о девушке!»
(Конец этой главы)
