Глава 276
Такси остановилось у ворот компании «Сюньвэй», и это было как раз в тот момент, когда люди приходили и выходили, но Ань Цзя чувствовал себя опустошенным и неуютно.
Прежде чем она успела понять, откуда взялось это чувство, она вошла в компанию и направилась в кабинет брата Ли, где он отругал ее по голове и лицу.
Ань Цзя стояла напряженная у двери, на ее тело упала стопка документов, и не смела пошевелиться. После того, как Ли Гэ поругался некоторое время и успокоился, он увидел, что его лицо полно гнева.
«Это довольно смело — распространять слухи об «Улинь Цянькуне», не так ли?» — раздался рядом с ней угрюмый голос брата Ли.
Лицо Ань Цзя побледнело в одно мгновение. Она не знала, как Ли Гэ узнал об этом, но ее рот опережал ее мозг. Она хотела заговорить, чтобы защитить себя, но была остановлена Ли Гэ, который ожидал этого уже давно.
«Когда я только присоединился к компании, особого энтузиазма не было, а распространять слухи можно научиться и без учителя». Словно зная, о чем она думает, брат Ли напрямую бросил несколько фотографий перед Ань Цзя.
В его словах было что-то от инь и ян, а также неравный статус этих двоих, и это сразу же оказало давление на Ань Цзя.
Ань Цзя поднял его, посмотрел на него несколько раз и чуть не умер от остановки сердца.
Чтобы не быть обнаруженной о своих добрых делах, она одолжила аккаунт у кого-то из знакомых в компании. В результате, после того, как "Улинь Цянькунь" вышел в эфир, его хорошо приняли, а пост, который она опубликовала, был ужасно раскритикован.
Более того, некоторые люди забрали свою компанию прямо с этого аккаунта. Теперь все в порядке, многие пошли по следу и ругали компанию Xunwei.
«...» Ань Цзя все больше и больше боялась говорить.
Она никогда не думала, что ее поступки приведут к таким потерям для компании, а чувство вины за совершение плохих поступков было еще тяжелее, и она даже чувствовала, что ее положение также шатко.
Наконец она поняла, что за плохое чувство терзало ее сердце.
Цянь Аньцзя, которая теряет деньги в компании, только что взглянула на это. Лишь часть этого была ее собственной рабочей нагрузкой в течение нескольких месяцев. Теперь, когда это нашли на ее собственной голове, ее конец ничем не отличается от смерти.
Глядя на смуглое лицо Ли Гэ, Ань Цзя в полной мере проявил свою сообразительность.
Она взяла на себя инициативу говорить в лестной манере: «Брат Ли, я знаю, что была неправа. Это моя вина, что на этот раз я нанесла убытки компании. У вашего господина много...»
Ань Цзя стиснула зубы и сказала добрые слова о брате Ли, используя почти все слова, которые она могла придумать.
У нее теперь такая работа, и ничего, если ее семья не может на нее рассчитывать. Она должна сохранить свой единственный источник дохода.
Все зависть и обиды остались позади, а льстивая улыбка на лице Ань Цзя напоминала собачью лапу в сериале.
«Хорошо иметь возможность исправить ошибку». Признавая свои ошибки, Ли Гэ смутно хотела отпустить их.
Ань Цзя почувствовала облегчение, думая, что на этот раз ее отпустили, но как раз когда она собиралась вздохнуть с облегчением, она услышала, как брат Ли продолжил.
Я увидел, как Ли Гэ протягивает ей документ: «Но на этот раз ты создала проблемы, и я не могу объяснить это словами начальства, но я могу взять вину на себя и оказать достойную услугу».
Ань Цзя проследил за взглядом брата Ли и потянулся, чтобы открыть папку.
«Если ты выполнишь эту работу, ты компенсируешь убытки компании на этот раз», — выпалил брат Ли.
Звучит легко, но судя по тем дням, что Ань Цзя и Ли Гэ были вместе, он никогда не позволит себе так опуститься.
Ань Цзя слегка нахмурилась, взяла документ в руку и медленно открыла его.
Это была пьеса, а режиссер даже не знал его имени. Ань Цзя пробежался по сложным частям и сразу перешел к ключевому моменту.
Роль, которую она собиралась сыграть, была женской второстепенной ролью. Настроение Ань Цзя подскочило, когда она увидела, что сцен много, но когда она снова посмотрела вниз, улыбка на ее лице застыла в уголке рта.
Большой масштаб делал ее несколько неприемлемой.
«Брат Ли, это...» — неохотно заговорил Ань Цзя.
Конечно, она может отказаться, но в результате она не может себе этого позволить.
Видя, что она молчит, Ли Гэ изобразил улыбку на лице. «Если ты будешь послушной, после окончания съемок этой драмы я смогу использовать ресурсы, чтобы дать тебе другой сценарий».
Говоря об этом, Ань Цзя знала, что у нее нет выбора, кроме как согласиться, кивнула, поставила свою подпись без разбора и выбежала из кабинета брата Ли.
Неважно, верны ли обещанные Ли Гэ выгоды или нет. Ань Цзя знает, что у нее есть только один выбор. Не смотрите на двух людей, которые, кажется, сейчас разговаривают и ведут переговоры. На самом деле, она заняла деньги у Ли Гэ, чтобы подписать контракт. Этот контракт был очень ясным.
В рабочее время она не имеет права принимать решения и должна слушаться брата Ли.
Вопрос распространения слухов остался в стороне. Ань Нуо был занят учебой и актерской игрой, поэтому Мужун Цяо, естественно, не обращал внимания на такие мелочи.
В последнее время, когда травма Хо Иченя пошла на поправку и он смог выходить на поле для занятий спортом, Мужун Цяо часто навещает его в больнице.
«Попробуешь суп, который я приготовил?» — Муронг Цяо поставил бэнто рядом с Хо Иченем.
Вспоминая «любовь», которую ему подарили братья, когда он был ранен в прошлый раз, когда Мужун Цяо на этот раз пришел навестить Хо Ичэня, он просто сварил костный бульон и принес его с собой.
Хо Ичэнь, естественно, обрадовался: «Хорошо».
Он кивнул, потянулся за бэнто, открыл его и почувствовал аромат.
Мужун Цяо пристально следил за движениями Хо Ичэня, представляя себе, как его тонкие, хорошо развитая шея берет ложку и медленно кладет суп в рот, желая, чтобы это он сам делал.
Жаль, что это больница, а второй старший брат снова неуловим, поэтому Мужун Цяо перестал об этом думать.
Кто сообщил второму брату, что она влюблена в Хо Ичэня? В прошлый раз он умолял его пообещать не говорить старшему брату, но Мужун Цяо не осмелилась быть слишком самонадеянной.
«Это очень вкусно», — Хо Ичэнь доел суп.
Он собрал коробку с бенто и отложил ее в сторону. Искренний тон признательности в сочетании с приятным голосом заставили Мужун Цяо слегка покраснеть.
Она слегка кашлянула, пытаясь облегчить зуд в сердце, но прежде чем зуд исчез, она почувствовала, как тыльная сторона ее руки, лежавшая на краю одеяла, втянулась в теплую и сухую ладонь.
Мужун Цяо подняла голову как раз вовремя, чтобы столкнуться с улыбающимися глазами Хо Ичэня.
Хо Ичэнь спрятал сцепленные руки этих двоих под одеялом, и остальные не смогли бы ничего увидеть, если бы не стояли очень близко.
Муронг Цяо приподнял уголок рта: «Ты не торопишься с обзором?»
В ее сердце была сладость и немного волнения. В конце концов, за пределами палаты приходили и уходили люди, и второй брат Мужун Чжэн появлялся в какой-то момент, делая акт хватания за руки похожим на выброс адреналина.
«Экзамен приближается, так что я увидел все, что мне нужно было увидеть». В его словах не было беспокойства.
Если бы это сказал кто-то другой, Мужун Цяоцюань отказался бы от лечения, но Хо Ичэнь сказал то же самое с необъяснимой уверенностью.
В обычное время Мужун Цяо рассказывал бы о некоторых интересных вещах, с которыми он столкнулся в школе или на работе, но сегодня все по-другому: настал день, когда Хо Иченю нужно сменить одежду.
«Койка № 1, готова к перевязке», — пришла медсестра и сообщила.
Редкое время, проведенное вместе, было занято, но Мужун Цяо не осмелился высказать хоть какую-то «жалобу».
Причина...
Она взглянула на своего второго брата Мужун Чжэна, стоявшего у двери палаты: «У меня еще занятия после обеда, так что пойдем первым, брат».
Спокойный взгляд Мужун Чжэна скользнул по ее телу, и он холодно пробормотал «хмм» в ответ, а затем перевел взгляд на Хо Ичэня, стоявшего рядом с ним.
Этот взгляд вызвал у Мужун Цяо странное чувство, словно владелец взгляда задумал какую-то плохую идею.
Второй брат такой хороший человек, он не должен быть... верно?
(конец этой главы)
