«Папа, мне тоже почти 30 лет, и я обладаю способностью различать добро и зло, не говоря уже о том, что человек, который женат, чтобы жить, — это я, и я не тот человек, который будет горевать сам. Ты, будьте уверены, это очень хорошо для меня, я очень его ценю, я могу провести с ним всю жизнь, я думаю, что это очень стоящая вещь, которую стоит с нетерпением ждать».
«Эти вещи будут твоими. Твои дела мы никогда не решали, я просто надеюсь, что ты сможешь беспрепятственно занять мое положение, конечно, если я смогу отдать внука раньше, я, естественно, очень счастлив. Папа все еще жесткий, и его можно держать несколько лет. Когда привыкаешь, ребенок становится немного больше, и тебе становится комфортно».
Восточная сушка – это действительно повод вспомнить детей.
Перед Фестивалем середины осени я не забыл упомянуть об этом Ци Лею.
Однако, когда дело доходит до этого дела, Облака, текущие с Востока, также ведут себя несколько иначе, чем обычно. Они склонили глаза и молча выпили воду из стакана. Потом они сказали: «Папа, как ты об этом упоминаешь?»
«Поскольку мой отец стар, я хочу, чтобы ты поскорее болел, ты хорошо провел время, и мне спокойнее с твоей матерью».
«Это дело, говорю, пусть будет, пусть будет, он не придет, даже если я захочу подарить тебе внука, это дело безнадежное».
Восточная Лююнь намеренно не избегала этой темы, и, подумав, кажется, что иметь детей от Ци Лея — это очень хорошо.
«Лучше всего ты можешь думать о природе. Ци Лэй, этот ребенок все еще очень хорош, то есть он человек, у тебя должны быть дети, много родственников, семья тоже может быть оживленной. хочу, чтобы другие подбадривали».
«Папа, послушай, разве Ци Лэй не рассказывает мне о тебе? Я из тех людей, которые будут запугивать его по своему желанию?»
Облако восточного потока наклонило восток и придало ему сухой вид.
«Это потому, что он ничего не сказал, я хочу поговорить о тебе еще. Ты должен знать, что в этот день не каждый мужчина может терпеть тебя, как твой отец и я, и, брак, действительно нужно действовать. ."
Восточный сухой – это тембр голоса и неловкость.
Вэнь Янь, восточный Лю Юнь, только усмехнулся: «Папа в моем сердце, он всегда мой самый уважаемый человек, ты очень важен для меня. Твоя дочь не очень верит».
Ничто не просто так, что всем может быть хорошо, и тем, кто об этом заботится, хорошо, вот и все.
Восток элегантно высох и кивнул. Она подошла к восточному ручью и нежно похлопала себя по плечу. «Это хорошо! Хорошо, иди домой пораньше, отдохни завтра с Ци Леем. Я вернулся рано. Ци Лэй только что позвонил мне, позволь мне пойти домой пораньше. Я тоже рано ушел с работы, забирая твою маму из дома». прошлое, и некоторые из них отправят вас прямо к Ци Лею».
Восточный Поток задумался, а затем кивнул и встал. «Затем я вернулся, чтобы навести порядок».
«Я жду тебя у двери внизу».
Восточные жители оставили такое предложение и направились к двери. Фэй быстро вошел, чтобы убрать документы, и с максимальной скоростью запер дверь.
......
«Сью, чернила идут!»
Секретарь неосознанно замедлил шаг и прошептал, осторожно постукивая по двери, опасаясь помешать Су Чену, работавшему над обзорным документом.
Однако его нарочито тихий голос был особенно отчетлив в этом тихом офисе. Су Чен тоже медленно поднял взгляд и, взглянув на него, слабо ответил: «Позволь ему войти».
Получив приказ, секретарь быстро удалился.
Через некоторое время высокая фигура Чжоу Цзымо очень быстро появилась в двери.
«Как? Ты нашел новость, я только сегодня пришёл к тебе, ты не можешь мне говорить, что ты не сделал этого для меня!»
Чжоу Цзымо перешагнул через метеор, прошел через стол и посмотрел на Су Чена.
Су Чен тоже поднял глаза и посмотрел на него. Он не стал медлить и закрыл документы на руках. «Ты очень расстроен из-за этого. Итак, ты думал о людях все эти годы? Раньше? Я понимаю ошибку с А Ченом. Человек, о котором ты думаешь, — это кто-то другой? Не…»
«Я отвечаю за смерть других! Цинь Су — моя спасительница, я просто хочу поблагодарить ее, не так ли? Изначально я был человеком, который знает правду, ты не принимаешь бесполезных для меня!»
Чжоу Цзимо сразу стало неловко.
Су Чен — спокойная улыбка, щурящаяся от радости и улыбающаяся. «Не признавайся в этом, я вижу, что этот Цинь Су кажется для тебя нормальным существованием. Однако мне немного любопытно. Почему ты не искал его в последние несколько лет, разве это не сложно?» тебе нужно найти человека в Чжоузимо?
«Ты просто знай, что один другого не знает. Я тебе говорил, что ты не поймешь».
«Ты не бьешь меня по глазам. Я помещу это здесь. Если ты не прояснишь эту вещь сегодня, даже не думай брать у меня информацию. Я так волнуюсь за тебя, ах, ты нам не сказали». Будь честным."
Су Чен откинулся на спинку стула и принял удобное положение.
«Я же вам всем говорил, тут особо ничего нет, просто выражаю благодарность».
«Призраки верят, я помню, что вы оставались одни почти одну ночь, кто может гарантировать… Ребята, вы…»
«Пожалуйста, старший брат! Я послужил твоему воображению. В то время она была ранена. Даже если я действительно хочу что-то сделать, я не знаю, как этого добиться! И ее навыки настолько хороши, что я не могу действительно придется с этим справиться. Она была!»
Когда это было сказано, Су Чен поднял брови.
«Хорошо, просто остановись! Дай мне информацию».
Чжоу Цзымо уставился на дорогу Су Чэнь.
«Отдай это тебе, но ты должен мне сказать, испытываешь ли ты какие-нибудь другие чувства к другим?»
«Я знаю, что вы все об этом думаете, но вы действительно хотите большего, даже если я захочу промокнуть, люди не захотят дать мне пузырь!»
Чжоу Цзимо слегка кашлянул и ошеломил Су Чена.
«Я наконец сказал о твоих волчьих амбициях, думая, что мы не знаем твоей чуши?»
Лицо Су Чэнь было презрительным, но она выдвинула ящики, вытащила изнутри портфель и швырнула его в Чжоузимо.
"Люди - особенные люди. Я только что проверил для вас вашу ситуацию. Я хочу знать подробности. Вы спрашиваете себя, чтобы спросить вас. На его стороне есть более подробная информация".
«Людей перебрасывают обратно в город Z. Их недавно перевели обратно. Теперь они инструкторы в роте, находящейся в ведении военного округа».
