Глава 277: На кону тщательные приготовления
Когда Линь И вошел с ножницами, он увидел, что Байли Фэнмин проснулся и быстро опустился на одно колено на землю: «Ваше Высочество...»
Байли Фэнмин выдержал тошноту, вызванную болью, поднял руку и надавил на плечо Шаосюаня: «Выберите из армии несколько незнакомых солдат и приведите их обратно в главный город. Пусть сначала они притворятся Сяньбэем». Дезертиры разнесли новость о моем тяжелом ранении по центру города и были тайно устранены. Если ты поедешь во дворец просить аудиенции у отца, не забудь...»
Фань Циньяо, который мыл руки горячей водой, почувствовал внезапный прилив крови по всему телу, когда услышал это: «Рев фениксов на сто миль!»
Байли Фэнмин похлопал Линь И по плечу, затем, вытерпев боль, повернулся и посмотрел на Фань Циняо: «Вот и ты».
Пораженные глаза Фань Циняо снова покраснели.
Слова, которые он хотел сказать, поднялись у него в горле, но, видя, как сильно он пытался их сдержать, он проглотил их обратно в желудок.
Сделав глубокий вдох, Фань Циняо подошел к Байли Фэнмингу с ножницами в руке. Он использовал ножницы, нагретые до красного цвета, чтобы укоротить стрелу на груди. Затем он обмакнул мягкий носовой платок в горячую воду и сделал несколько надрезов вокруг стрелы. Очистка раны.
Тело Байли Фэнмина напряглось, а мышцы Лейлея стали четкими и организованными под струей холодного пота.
Ему явно было очень больно, но он даже не промычал ни слова.
Фань Циньяо внимательно проверил положение стрелы, а затем тихо сказал: «Стрела находится слишком близко к сердцу. Когда я позже вытащу стрелу, не двигайся. Я постараюсь идти как можно быстрее. придется сдержаться».
Байли Фэнмин слабо улыбнулся: «Хорошо».
Фань Циньяо развернулся и подошел к Байли Фэнмину, схватил его за сильное плечо, а другой рукой удержал хвост стрелы...
Глядя на лицо Байли Фэнмина, омытое холодным потом, она сказала с глубоким вздохом: «Ты должен задержать дыхание».
Бэйли Фэнмин ни разу не оглянулся, а тихо сказал: «Давай».
Сердце Шаосюаня, стоящего в стороне, застряло у него в горле. Первоначально он думал, что мисс Циняо даст небольшое напоминание, когда вытащит стрелу, но он не ожидал, что после того, как слова принца упали, мисс Циняо будет сильно напрягать свои запястья. Он уверенно вытащил стрелу, вонзившуюся в его тело.
«Пффф!»
Несмотря на то, что там была серебряная игла, чтобы остановить кровотечение, все равно много крови хлынуло.
Байли Фэнмин застонал, его щеки сжались, зубы вытянулись в прямую линию, и холодный пот снова потек водопадом.
Фань Циняо воспользовался ситуацией и проткнул рукой подмышку Байли Фэнмина. Пока он был еще в достаточно сознании, чтобы сидеть прямо, он быстро приложил к ране лекарство, приготовленное на боку, а затем стряхнул мягкую белую ткань. , быстро и аккуратно обхватив тощую грудь.
К тому времени, когда все было улажено, Байли Фэнмин уже заснул.
Фань Циньяо осторожно помог Байли Фэнмину лечь на деревянную кровать, затем убрал руки и накрыл его тонким одеялом сбоку.
Увидев, что Шаосюань все еще стоит в стороне, Фань Циняо сказал: «То, что вылилось наружу, было просто скоплением».
Шаосюань был потрясен и пришел в себя: «Мисс Циняо имеет в виду… с Его Высочеством все в порядке?»
Фань Циньяо посмотрел на Байли Фэнмина на деревянной кровати, его темные глаза все еще были мрачными: «Я не уверен, действительно ли стрела не повредила сердце. Я все равно должен в любой момент наблюдать и приказывать армии оставаться на месте. являются." , Я останусь здесь на ближайшие несколько дней. Если это не важно, другие люди не должны приходить и беспокоить меня. "
Шаосюань не имел ни малейшего сомнения в медицинских навыках Фань Циняо. «Не волнуйтесь, госпожа Циняо, я знаю, что делать. Мои подчиненные будут охранять снаружи. Госпожа Циняо может отдавать прямые приказы».
Фань Циньяо кивнул, не забыв попросить Шаосюаня поставить свое улыбающееся лицо по соседству.
Шаосюань не осмелился медлить и немедленно попросил солдат отнести потерявшее сознание улыбающееся лицо. Однако он должен был уйти, но когда он подошел к двери, он остановился, посмотрел на Фань Циняо и указал на его шею.
Фань Циняо поднял руку и с удивлением коснулся своей шеи, а затем вспомнил рану, где была свернута плоть.
В шее не так много сложных костей, и она знала, что аорту уже обошла, поэтому просто брызнула кровоостанавливающим лекарством и быстро перевязала рану.
Вскоре после этого Смайла принесли снаружи.
Сквозь занавеску палатки он смутно мог видеть Шаосюаня, охраняющего снаружи. Фань Циняо наконец уверенно развязала одежду Смайла. Хотя он уже этого ожидал, он все равно не мог перестать видеть синяки и покраснения. Мое сердце похолодело.
К счастью, рана на улыбке не смертельна и не станет большой проблемой, если за ней тщательно ухаживать. После того, как Фань Циняо обработал рану Сяояня, на улице уже стемнело. Однако Фань Циняо не осмелился медлить ни на мгновение и быстро попросил Шаосюаня послать кого-нибудь за медицинской плитой из его кареты, и остался на ночь. Установил медицинскую плиту в палатке и приготовил отвар.
В лагере в Силиане, казалось, вернулся мир, но лагерь в Сянбэе всегда был в опасности.
Когда Лу Цянь узнал, что Линь И и его люди выбежали из лагеря, это произошло уже через полчаса, потому что, когда Линь И уходил, он не только избил войска Сяньбэя, которые пытались их остановить, но и сбил его с ног. вывели все сопровождающие войска.
Настолько, что, когда сопровождавшие участников марша очнулись от боли, не только Линь И и его люди исчезли, но и броня вокруг них также исчезла вместе с Линь И и другими...
Лу Ган в глубине души знал, что если он снова пошлет людей преследовать его в это время, он не скажет, сможет ли он его поймать, но его лицо перед Силианом будет прямо разорвано. Хотя в лагере Силян в настоящее время не было никакого движения, там никого не было. Убедитесь, что принц действительно сможет преодолеть трудности.
Если бы принц действительно умер здесь, он бы снова расстался с Силианом...
Я боюсь, что даже его отец больше не выйдет на защиту!
Ведь все вещи, которые я обещал вернуть отцу, украдены.
Лу Ган, полностью зашедший в тупик, в лагере вел себя беспокойно. После долгих размышлений он отказался от идеи послать кого-нибудь преследовать Линь И.
"Идите сюда!"
Вскоре в лагерь вошли несколько марширующих отрядов.
Лу Ган холодным голосом приказал: «Дайте мне приказ послать кого-нибудь в Палладиум как можно скорее и принести в лагерь все ценные лекарственные материалы из Палладиума. Возьмите столько, сколько сможете. Любой, кто осмелится остановить их, будет убит без пощады!"
Поскольку мы не можем расстаться, лучше сначала отправиться в Ксилян.
Если принц Силян действительно в безопасности, для него вполне возможно вести переговоры о мире.
В конечном счете, у Силяна все еще есть рычаги влияния.
Рано утром следующего дня драгоценные лекарственные материалы, перевезенные из Палладиума, были доставлены в лагерь.
Фань Циняо в обязательном порядке принял драгоценные лекарственные материалы, присланные Сяньбэем, и напрямую приказал людям перенести их в лагерь.
Когда Смайли проснулся, Фань Циняо разбирала в лагере лекарственные материалы. Глядя на знакомую фигуру, слезы потекли прежде, чем Смайли успел сказать хоть слово.
«Третья сестра…»
Фань Циньяо был потрясен, обернулся и увидел улыбающееся лицо, чьи глаза были красными от слез.
«Но где дискомфорт?» Фань Циняо быстро подошел к кровати, желая внимательно осмотреть травму Сяояня.
Вместо этого улыбающееся лицо держало холодные руки и плакала, пока не смогла перестать плакать.
Она до сих пор помнит сцену, когда третьей сестре пронзили шею острым ножом. Она также ясно помнит, что третья сестра была глубоко в стреле, но все равно кричала, чтобы кто-нибудь первым ее забрал.
К счастью, третья сестра в безопасности. Если что-то действительно произошло...
«Я переоценил свои способности и думал, что смогу разделить с тобой это бремя, но в конце концов я стал обузой...» Он виновато улыбнулся и почувствовал, что его голова настолько тяжела, что он не может даже поднять ее.
Фань Циньяо поджала губы, улыбнулась и передала носовой платок: «Почему вторая сестра неправильно хочет продвигаться и отступать вместе со мной? Кроме того, если бы вторая сестра на этот раз не внимательно наблюдала, я боюсь все бы не развивалось так гладко».
Разумность улыбки заключается в ее гибкости, способности наблюдать за происходящим и быстро адаптироваться.
Если бы в руки Лу Гана попали другие женщины, они бы напугались до смерти, но улыбка могла не только вовремя и тайно передать ей послание, но и раскрыть то, что скрывал Сяньбэй.
Шаосюань поднял палатку и вошел. Изначально он хотел сказать что-то важное, но когда он увидел улыбающееся лицо и проснулся, он смог только изменить свои слова и сказать: «Я вернусь позже».
В настоящее время Линь И еще не прибыл в главный город, и, кроме новостей о главном городе, осталась только одна вещь, которая может заставить Шаосюаня так волноваться.
(Конец этой главы)
